Время, место и продолжительность вечевых собраний

Вече – есть форма непосредственного участия народа в общественных делах, а не через представителей. Участие на вече понималось в древней России как право, а не обязанность. Из имеющих право никто не был обязан посещать вечевые собрания, бывал, кто хотел. Присутствие на вече исключительно условливалось степенью участия, которое тот или другой «людинъ» принимал в общественных делах. От личного усмотрения каждого зависело насколько принять участие в делах веча: ограничиться ли только заявлением своего мнения или, в случае необходимости, выступить с оружием в руках на его защиту. Что касается до времени созвания веча, должно быть замечено, что вечевые собрания не были периодическими. Они созывались смотря по потребности. Таким образом, в одну неделю могло быть несколько вечевых собраний, и наоборот – в целый год ни одного [5, с. 58]. Известен случай, когда в 1384 году в Новгороде, по делу князя Патрикея, вече созывалось ежедневно в течение двух недель [6, с. 43].

Порядок созвания веча определяется сущностью этого учреждения. Это форма участия народа в общественных делах в силу присущего народу права, а потом вече может быть созвано, как самим народом, так и князем, если он находил это нужным. Имеется много свидетельств о созваний веча народом, не смотря на присутствие в городе князя или его посадника. Под народом не должно пониматься ни всего народа, ни значительной его части, для созвания веча довольно было ясно выраженной воли и весьма небольшого числа людей. Новгородская история представляет примеры, в которых вече созывалось по желанию только двух заинтересованных. Но так как не было обязанностью являться на вече, то понятно, что для того, чтобы вече действительно состоялось, еще мало одного призыва, надо чтоб народ желал совещаться о том или другом предмете. Без народного желания вече не состоится и от самого князя [5, с. 57–58].

Во время похода Мстислава Мстиславича с новгородцами к Киеву на Всеволода Чермного новгородцы, дойдя до Смоленска, поссорились со смольнянами и не захотели идти далее. «Князь же Мьстислав, – рассказывает летописец, – в вече поча звати, они же не поидоша; князь же человав всех, поклонивъся, пойде. Новогородьци же створивъше вече особе, почаша гадати». Новгородцы не пошли на княжеское вече, но устроили свое, без князя. Из того начала, что народ собирается только в том случае, если захочет, а не по обязанности, надо вывести и дальнейшие последствия. Часть народа может желать пойти на вече, созванное князем или кем иным, а другая часть может пожелать устроить свое особое. Таким образом, одновременно могут состояться два веча. Кто не желает участвовать ни в том, ни в другом, остается дома [6, с. 44]. Вече созывалось двумя способами: колокольным звоном и посредством приглашения через особых рассыльных. Колокол был обыкновенным способом созыва в Новгороде и Пскове. К нему обращались и князья: «На утрий же день, – говорит летописец, – послав Изяслав на Ярославов двор, и повеле звонити вече, и тако новьгородди и плесковичи снидошася на вече». В Новгороде и Пскове колокол сделался символом вечевой жизни, а потому требование об отмене веча было выражено в форме: «не быть вечному колоколу, снять вечный колокол». Надо полагать, что вследствие вековой практики установился обычай звонить в один определенный колокол. Для других городов не встречаем известий о колокольном звоне. Только раз созвонили вече в Москве, но во все колокола. Это случилось в 1382 году, в нашествие Тохтамыша. Великий князь, Дмитрий Иванович, не нашел поддержки в других князьях для встречи татар на границе и вынужден был отступить к Костроме. В Москве, оставшейся без князя, «Бысть замятия велика. Овии, – говорит летописец, – хотяху сести в граде и затворитися, а друзии бежати помысляху, и бывши распре межи ими велице, овии с рухлядию вметающеся в град, и друзии из града бежаху ограблени суще; и сътвориша вече, позвониша во все колоколы».

Можно думать, что это поздний отзвук первоначально общей практики. Но и новгородцы не всегда созывались колоколом. Во время похода их, по всей вероятности, скликали биричи и подвойские, которые в мирное время собирали народ на княжеские обеды. О киевском вече 1147 года говорится, что князь Владимир «вабит» на вече, т.е. приглашает, зовет, может быть, через посредство биричей. Особенно важных лиц князья приглашали сами прибыть на вече. Так, князь Владимир в том же 1147 году, перед вечем, поехал к митрополиту и лично звал его [6, с. 44–45]. Местом собраний служили обширные дворы или площади около церквей или на рынках, которые могли вместить значительную народную толпу. В Киеве веча созывались на Ярославль двор, у св. Софии, на торговища, у Туровой божницы, в Новгороде также на княжеском дворе, у св. Софии, у св. Николы, у 40 святых и пр. Были известны случаи вечевых собраний во время походов. Имеются также указания о тайных собраниях по дворам, которые однако названы вечем: «начаша новгородьци въче дъяти, втайнъ, по двором, на князя своего… приятели его начаша повъдати: княже! Дъють людье въче ночь, а хотят тя яти». При обсуждении дел собравшиеся или стояли, или садились на приспособленные в местах собраний скамейки, или приезжали верхом и на конях вели переговоры [3, с. 123–124]. Но были и другие места собраний, так в 1015 г. Ярославль созвал вече «на поли» [5, с. 59]. Вечевые собрания вне города также не представляют редкости. Они весьма обыкновенны во время походов и встречаются у новгородцев, псковичей и смольнян; но бывают и по причине слишком большого числа участников, которое не может удобно разместиться на какой-либо из городских площадей. Этим надо объяснять, что ростовцы, суздальцы и переяславцы, съехавшись для выбора князя во Владимир, держат вече не в городе, а у города [6, с. 46]. В случае разделения мнений, сторонники разных партий сходились обыкновенно в разных местах, таким образом, в одно и то же время было несколько вечевых собраний, которые или вступали в бой одно с другим, или мирились на каком-нибудь общем мнении. Присутствовать на том или другом вече – зависело исключительно от личного усмотрения каждого. Но и единомышленники не всегда собирались в одном месте. Когда требовалась тайна, вече собиралось не в открытых местах, а по дворам.