Порядок совещаний, решение дел и предметы ведомств

Относительно порядка совещаний сохранилось очень мало указаний [3, с. 124]. Известно, что порядок совещаний был словесным и совершенно бесформенным. Не встречается никаких указаний на председателя или руководителя прений. Первый вопрос вечу обычно предлагался тем, кто его созвал – князем, или кем-либо из народа. При этом случалось, что говорили лучшие люди: бояре, старцы, а остальные слушали в молчании и только под конец выражали свое одобрение. Эта передавая роль вполне естественна и могла быть весьма обыкновенна на вечевых собраниях, но не была необходимостью [5, с. 61]. Преобладающая роль лучших людей условливалась единственно тактом присутствующих. Если присутствующие имели интерес заглушать чьи-либо речи, они легко могли достигнуть этого, подкупив крикунов из мелких людей. Пример такого беспорядочного веча дает Новгород в 1471 году, когда партия Борецких возбуждала вопрос о переходе Новгорода от московских государей к литовским. «То же слышавшие, – говорит летописец, – новгородстии людие, бояре их, и посадници, и тысячские, и житии людие, котории не хотяще перваго своего обычаа и крестнаго целованиа преступи ради быша вси тому и правитися хотяще вси к великому князю по старине. А предиреченнии они, Исаковы дети, с прочими с их поборники и с наймиты своими, яко взбеснеша, или яко звери дикий, безсчеловечен разум имуще, князя великаго послов речей, такоже и митрополита Филиппа, слышати не хотяху, но и еще наймоваху злых тех смердов, убийць, шилников и прочих без именитых мужиков, иже скотом подобии суть, ничтоже разума имущих, но точию едино кричание, иже безсловеснаа животнаа не тако рычаху, якоже они новгородстии людие, невегласи, государем зовяху себе Великий Новгород, и ти приходяху на вече, биаху в колоколы, и кричаху, и лааху, яко иси, нелепаа глаголюще: «за короля хотим».

В этом описании краски наложены весьма густо, но не это нас интересует, а то, что самые последние люди, безыменитые мужики не только могли говорить, что и когда хотели, но даже могли звонить в колокола и таким образом увеличивать число собравшихся на вече, ни у кого не испрашивая разрешения. Еще более шумное собрание имело место во Владимире-на-Клязьме в 1177 году. Взяв в плен противников своих, Ярополка Ростиславича и тестя его, Глеба Рязанского, Всеволод держал их, однако, на свободе. Это не понравилось владимирцам. «И на третий день (по возвращении с победы), – рассказывает летописец, – бысть мятеж велик в граде Володимери: всташа бояре и купцы, рекуще: «княже» мы тобе добра хочем и за тя головы свое складываем, а ты держишь ворогы свое просты! А се ворози твои и наши, суждалци и ростовци, любо й казни, любо слепи, али дай нам!» [6, с. 48].

При условии что, предложение не вызывало никаких разногласий, вопрос решался скоро и определенно. В случае же разногласий, а особенно в разгар борьбы партий, совещания на вечах принимали совершенно беспорядочный характер, сближающий вечевые собрания с брожением мятежной толпы. На закате новгородской свободы, в период борьбы партии литовской со сторонниками Москвы, вечевые собрания созывались часто, партии подкупали «худыхъ мужиковъ въчниковъ, иже на то завсе готови суть по ихъ обычаю», и они криком и колокольным звоном заглушали речи противной стороны. Прийти к какому-либо решению вопроса при наличности резких разногласий в мнениях, представлялось особенно трудным в древнее время. То или иное решение вопроса могло состояться лишь при условии, если против предложенного решения не было возражений, когда все присутствовавшие единогласно принимали предложение. Единогласие всех или отсутствие возражений – необходимое условие для действительности и прочности вечевых постановлений. Принцип коллегиального решения дел по большинству голосов не были известны у нас вплоть до Петра Великого, а в древности не мог и возникнуть, так как невозможно было провести в жизнь решение большинства против сильного и упорного меньшинства: в то время не было необходимой для этого сильной и независимой власти. Наоборот, для исполнения решения, одобренного и принятого всем народом, не требовалось никаких особых органов: это было делом самого народа [3, с. 124–125]. Для того, чтобы мнение определенных членов, считалось решением самого веча, требовалось или единогласное мнение всех или такое подавляющее большинство, которое заставляло бы смолкать всех разномыслящих. Решение простым большинством может иметь место там, где есть самостоятельная исполнительная власть, достаточно сильная для того, чтобы привести в исполнение народное решение, несмотря на противоречие многочисленного меньшинства. Где же главная сила исполнительная в том же народе, там не может быть достаточно простого большинства, ибо при простом большинстве меньшинство так еще сильно, что может легко воспротивиться исполнению. Что действительно таков был порядок решений, это мы усматриваем: во-первых, из обычного для того времени выражений, в которых говорится о состоявшихся народных решениях. Во-вторых, из последствий, которые наступали в случае разделения мнений, при котором не было ни на одной из сторон подавляющего большинства [5, с. 53]. Не имеется ни одного указания на признание права простого большинства. Напротив, все вечевые решения имеют в своем основании соглашение всех. В договорных грамотах Новгорода с князьями употребительны две формы: одна краткая, другая – более подробная. В первой обращение к князю делается просто от всего Новгорода, во второй, кроме того, от всех старейших и от всех меньших.