Экспертные ошибки в контексте общего понятия термина "Ошибка"

Существующие чувственные и рациональные возможности познания мира человеком, безусловно, содержат на определенных этапах предпосылки, ведущие к заблуждениям. Субъект, познающий мир, индивидуален, и в данный процесс уже изначально заложены моменты односторонности, отвлеченности, характерная гамма элементов процесса познания, обособленная, отличительная от других, в том числе не исключающая заблуждений. Следовательно, обладая таким обязательным признаком, как «непреднамеренность», понятия «заблуждение» и «ошибка» можно охарактеризовать как синонимичные (но не тождественные), ошибка является в своем роде результатом заблуждения, ее производной формой.

Ученый-философ Ф.А. Селиванов писал, что «ошибка относится к неправильному, но отсюда не следует, что ошибка и неправильность тождественны. Ошибка всегда лишь непреднамеренная неправильность и отличается от преднамеренной. Она не является фальшью, не является целью системы» [19, с. 12].

Исходя из вышеизложенных положений следует подчеркнуть, что ошибка является результатом непреднамеренных суждений или действий, то есть субъект неосознанно, сам того не замечая, допускает ошибку.

При изучении термина «экспертная ошибка», как и «ошибки» в целом, невозможно переоценить значение содержательного плана категорий «истина» и «заблуждение», позволяющих более верно трактовать природу феномена ошибки. Категории «истина» и «заблуждение», как было уже отмечено, обладают признаками субъект-объектного ряда и являются фундаментальной основой, способствующей познанию и объяснению значения ошибки. Несмотря на то, что было бы неправильно сводить трактовку понятия «ошибка» только лишь к категориям «истина» и «заблуждение», все же верно писал в своей монографии А.Б. Лисюткин, что данные философские категории обладают «очевидным концептуальным значением … выступают в качестве способов обоснования теоретической концепции ошибки в правоведении, средств доказывания факта обнаружения ошибки или его опровержения» [20, с. 57].

Хотелось бы подчеркнуть, что экспертная деятельность является одной из производных видов социально-общественной деятельности, и эксперт, как и каждый другой гражданин, не застрахован от ошибок. Исходя из этого сущность понятия «экспертная ошибка» характеризуется как общими признаками, которые интерпретируют ошибку любого субъекта общества, так и специфическими признаками, которые отражают особенности ошибок в сфере экспертной деятельности.

Обобщая вышеизложенные в данной статье положения, отмечаем, что, во-первых, экспертная ошибка представляет собой не соответствующее объективной реальности суждение эксперта, вызванное незнанием, неведением каких-либо признаков объекта ошибки, а также действие эксперта, препятствующее достижению истинных, единственно верных целей экспертного исследования. Во-вторых, ошибка является результатом непреднамеренности, неосознанности. В-третьих, экспертная ошибка реализуется в особой сфере судопроизводства – экспертной деятельности. В-четвертых, субъектом экспертной ошибки всегда является судебный эксперт.

Ошибки были и продолжают оставаться объективной реальностью. Однако это ни в коей мере не исключает необходимости прилагать усилия для их исправления. Ошибки содержат определенную опасность, угрозу как для отдельного гражданина, так и для всего общества, государства. В заключение хотелось бы привести слова Л. Ермошиной, которая верно охарактеризовала трагедию, произошедшую в пермском клубе, унесшую жизни 155 человек: «Это хуже, чем преступление, – это ошибка. То, что произошло, – ошибка. Но их частота – симптом, сигнал, обязывающий к политической и социальной диагностике. И правильные выводы помогут сохранить много жизней» [21, с. 3]. Сохраняясь как явление социальной действительности, то огромное количество совершаемых ошибок, тот отрицательный, негативный накопленный опыт заставляет нас по-новому осмыслить проблему существования ошибок, ставят перед необходимостью объяснить и понять их природу, выработать комплекс мер, связанных с профилактикой и путями их преодоления.